Крестная мать (СИ). Страница 1

Крестная мать

Дарья Сойфер

Глава 1

Платье, каблуки и танцующие фонтаны «Белладжио». Комбинация прекраснее? Вряд ли существует в природе. Ох, Вегас, Вегас… Слепящие огни роскоши, пугающие масштабы ставок. Место, где в секунду можно обрести все — или все потерять.

Игорь часто рассказывал жене, что однажды покажет ей самые роскошные залы, прокатит по городу на белом кабриолете, и вместе они умчат в рассвет после самой долгой ночи, пропитанной неоном и дорогими сигарами.

Вегас. Кто знал, что Анна окажется здесь без мужа? Кто мог предугадать, что щемящее чувство встречи с мечтой будет горчить одиночеством? Нет, не время отчаиваться. Фонтаны искрятся, выстреливают свадебным шампанским в такт музыке, значит, ничего не кончено. Те самые каблуки, на которые Анна любовалась последние месяцы безденежья, то самое платье, в котором все перестает иметь значение. Сладкое мурлыканье великого Элвиса. Мамочки, какой тембр! Голос будто щекочет изнутри, кажется, мужское дыхание приятно согревает шею, а крепкие руки вот-вот стиснут в объятиях… Или не просто кажется?

В ту секунду, когда знакомые теплые ладони накрыли глаза Анны, она судорожно втянула воздух. Господи, да! Он все-таки нашел ее. Он вернулся! И что это, если не магия Вегаса? В страхе упасть, Анна ухватилась за его руки, медленно обернулась, чтобы не разрушить хэппи-энд своей сказки.

— Игорь? — вопрос-мольба, вопрос-надежда.

— Нютка…

Его лицо расплывалось, таяло в ее слезах, как скульптура из сливочного масла на полуденном солнце. Анна снова касалась его скул, колючих, потому что лень бриться. Висков, помеченных сединой, высокого лба. А запах, запах… Столько дней она жадно глотала его остатки, тянула носом из подушки, не смея положить наволочку в стирку?

— Игорь, Господи… Ты нашелся! Я знала, что все это вранье, ты не мог… Ты ведь не мог погибнуть там… Они ошибались все, они говорили… Но я не верила, я знала… Господи, Игорь… — прерывистый лихорадочный шепот перемежался всхлипами.

— Ну что ты… — большие пальцы вытерли слезы, ладони обхватили ее лицо. — Все будет хорошо, милая. Я здесь, теперь я никуда не денусь…

Анна потянулась к нему губами, чтобы больше уже не отклеиваться. Не отпускать, все время чувствовать тепло мужа.

— Ой, ты только глянь! — Игорь с улыбкой смотрел куда-то поверх ее головы, и Анна нехотя обернулась.

Прямо у фонтана сидел белый лебедь. Самый настоящий, вполне себе живой лебедь.

— Но откуда он… — Анна нахмурилась, и что-то нехорошее царапнуло на задворках подсознания.

А лебедь повернул маленькую головку, раскрыл клюв, и душераздирающий звук заставил Анну схватиться за уши…

Она дернулась вверх, как чертик из табакерки. Мгновение хлопала глазами, вспоминая, где находится, что за звук, и где Игорь. Потом рухнула обратно на подушку и привычно потянулась левой рукой к тумбочке. Нащупала телефон, мазнула пальцем по экрану, отключая будильник. Чтоб тебя… Пустота после хорошего сна еще хуже холодного пота после кошмара. Приятно осознавать, что Фредди Крюгер уже не придет. А вот привыкнуть к мысли, что ты больше не вернешься в свой маленький рай…

Анна повернула голову: над комодом, в большой рамке с черной лентой висела фотография Игоря. Год. Вроде долгий срок, вроде время лечит… Какое там! Гомеопатическая доза. Лечит не время, нет. Хлопоты, заботы, будничные дела, из которых и состоит жизнь.

— …Что ты там сбрить пытаешься, лузер?

— А ну свалила!

— Сам свали, ясно?

Да, ежедневные дела. Например, собрать в школу двух оболтусов. Анна заставила себя сесть и опустить ноги на пол. Если не вмешаться сейчас в детские баталии, дойдет до кровопролития.

— Маша! Сава! Тихо оба! — размяв поясницу, Анна вытащила из тумбочки тонкие колготки, заштопанные у большого пальца. И зачем она раньше выбрасывала хорошие итальянские из-за какой-то маленькой зацепки? Даже с дефектом они были бы лучше этих. Телесный цвет… Какой же он телесный? Такого цвета бывает только дешевый автозагар и грим в морге.

— Мам, а че он в ванной уже полчаса на свои две щетинки любуется? Быстрей у меня борода вырастет!

— Она у тебя и так скоро вырастет! Будем тебя за деньги показывать! Будешь тупая и волосатая, как твой Хабиб!

— Сава! — Анна в последний раз попыталась разнять детей издалека.

— Ты че про Хабиба сказал? Поди сюда!

— Ма-а-ам!

— Маша! — Анна схватила со стула довязанную вчера жилетку и бросилась в коридор.

Военные действия разворачивались около ванной. Глядя на милую девочку с двумя хвостиками, трудно было предположить, что она влегкую может уложить шестнадцатилетнего брата на лопатки. Преданнее фанатки Хабибу не сыскать, даже если он устроит годовой чес по городам и весям России. Двенадцать лет! Анна в этом возрасте шила платья куклам, а не месила грушу все свободное время. Страсть дочери к борьбе пугала — и заставляла задуматься, где именно в воспитании была допущена роковая ошибка.

— Муся, дай брату привести себя в порядок, — Анна ласково подтолкнула Машу в спину, направляя на кухню. — Вот, я только ночью закончила — жилетка новая. Совсем как из каталога!

— Это обязательно? — Маша мрачно оглядела обновку.

«О, Боже, мамочка, ты сама это сделала?! Это же один в один Burberry! А ты когда-нибудь научишь меня так вязать? Какая красотища!..»

Анна вздохнула. Ясное дело, что ни одна из этих фраз ей не светит. Ни сегодня — ни в обозримом будущем.

— Давай-давай, школьную форму не я придумала. В Англии, кстати, в лучших гимназиях тоже носят такое. Только не рви, я тебя умоляю…

— Все равно порвет, — донесся из ванной злорадный голос Савелия. Присутствие матери вселяло в него бесстрашие. — Подерется еще до завтрака.

— Сава! — Анна крепче сжала плечо младшей дочери, сдерживая буйный нрав.

И хорошо было бы отругать сейчас Савелия, но разве против правды попрешь? Будет чудом, если жилетка, на которую ушло столько сил, времени и пряжи, доживет до конца учебного дня.

— Одевайтесь оба, — скомандовала Анна. — Сбор через пятнадцать минут.

Пятнадцать минут тишины — не больше. Но и этого хватит, чтобы собрать мозги в кучку и упаковать детям школьный перекус. Полезный зерновой хлеб, купленный с хорошей скидкой, пару листиков салата с подоконника, идеальные кружочки огурца, куриный рулет — тоньше, чтобы на дольше хватило, сыр, горчичный соус, замаринованный для сладости лук. Ну, чем не модный ланч? Язык проглотить можно, а стоит гораздо дешевле, чем в любой кафешке города. И все продукты качественные. Только упаковать и…

— О май гад, опять с луком?! — простонал над ухом Савелий. — А если у меня свидание?

— В мечтах? — Маша подоспела как раз вовремя.

— Ребят, ну сколько… — Анна обернулась и замерла, прикусив язык. — Это еще что?!

Нет, она не имела ничего против страсти сына к рэпу или хип-хопу или как там они это называют… И есть ли разница… Но идти в школу в мешковатых штанах и толстовке с непристойной надписью на английском…

— Да не паникуй, ма, — отмахнулся старшенький. — Это не новая, я сам нарисовал.

— Это я как раз вижу, — Анна с ужасом оглядела кривые каляки, сделанные черным маркером. — Только ради Бога, скажи, что это отстирается…

— Я что, дурак?! Это перманентный.

Маша хохотала так, что Анна разглядела кариес у дочери на верхней шестерке. Еще и к стоматологу! Отлично. Что ж, хоть кому-то в этом доме весело.

— Ты издеваешься?! — Анна положила сэндвич на столешницу. — Толстовка стоила две тысячи!

— Худи, вообще-то. Да я не в обиде, что так дешево. Просто решил немного апгрейдить. Что ты начинаешь опять?

— Я начи?.. Савелий, это мат! Ты как с этим на глаза учителям?..

— Так на инглише!

— Так у тебя английская гимназия! Марш переодеваться!

— Ну ма-а-ам! Что я должен вечно делать, как ты хочешь?!

— Фор-ма, Сав! Фор-ма!